Читайте - образовывайтесь. Между прочим, Наш сенсей Белова уважает этого философа.
Истолкование "ничто" у Канта
Необходимость осмысления негативного осознавалась философией практически с момента ее зарождения. Например, Лао-цзы – великий философ Древнего Китая писал: "Небытие проникает везде и всюду". В древнегреческой философии ничто как самостоятельная философская категория впервые выступает у Демокрита, в его учении об атомах (бытии) и пустоте (ничто). Демокрит попытался выявить объективный, онтологический срез этой философской категории. В дальнейшем этот аспект "ничто" рассматривали Платон и Аристотель, многие средневековые философы. В этом же русле находятся построения Я. Бёме и позднего Шеллинга.
Наряду с этой линией трактовки ничто в европейской философии существовала традиция исследования субъективного смысла этого понятия. Она началась с Сократа, у которого отрицательное представляет собой необходимый момент самосознания. Именно его знаменитая фраза "Я знаю, что я ничего не знаю" является и исходной точкой рефлексии, и порождает самодвижение мысли. Вместе с тем сократическая рефлексия носила специфически моральный, а не общефилософский характер. Основные смыслы и ценности еще понимались как заданные космосом – неизменным упорядоченным бытием, также как в средние века последним основанием ценностей был бог.
Общепризнанно, что в ясном виде отказ от идеи тождества бытия и блага был сформулирован И. Кантом. Он был тем мыслителем, который начал рассматривать ничто в объективно-онтологическом смысле, а затем перешел к истолкованию ничто как субъективно-антропологического понятия. Этот переход происходил в рамках принципиальных изменений в понимании им метафизики начавшихся еще в докритический период. Важным моментом этого перехода был пересмотр отношения категорий возможности и действительности. Как отмечает Жучков В.А.: "…за кантовским различением оснований истины и действительности скрывается весьма глубокая постановка проблемы существования, все более крепнущее убеждение мыслителя в том, что заключение от понятия вещи, от ее логической возможности к существованию, характерное для традиционной метафизики, является неправомерным".
Далее в цитируемой работе отмечается, что по Канту действительность бытия некоторой вещи дается внелогическим, но субъективным актом утверждения и это, скорее всего, верно. Можно обратить внимание на то, что и в критический период этот способ обоснования остался. Кант в "Критике чистого разума" в главе под названием "Опровержение идеализма", доказывает то, что материальный мир существует. Это доказательство оформлено в виде доказательства, теоремы и таким образом понимается как нечто необходимое. Сама теорема о существовании мира вещей самих по себе имеет следующий облик: "Простое, но эмпирически определенное сознание моего собственного существования служит доказательством существования предметов в пространстве вне меня". Совершенно очевидно, что в тексте речь идет не о сознании вообще как родовом свойстве человека в его понятии, а о сознании существующей индивидуальности, личности, о внелогическом, но субъективном акте.
Похожим образом переосмысливается и категория противоположная бытию – категория "ничто". Пересмотру философского смысла "ничто" посвящена кантовская работа "Опыт введения в философию понятия отрицательных величин" (1763). Кант исходит из наличия двух видов противоположности – логической и реальной. Первая своим результатом имеет ничто как nihil negativum irrepresentabile (ничто отрицательное непредставимое), а вторая, в результате дает представимое (cogitabile) нечто, но это нечто, поскольку оно не имеет содержания, также есть ничто. Кант пишет: "Следствием этого [реальной противоположности А. Т.] также является ничто, но не в том смысле, что при противоречии (nihil negativum irrepresentabile). Это ничто в дальнейшем мы будем называть нулем = 0, и его значение будет одинаковым со значением отрицания (negatio), отсутствия – термины, обычно применяемые философами только с некоторым более подробным определением, которое будет приведено ниже. …Легко заметить, что этот нуль есть относительное ничто…". Впоследствии в "Критике чистого разума" оно будет названо ens imaginarium (пустое созерцание без предмета).
Несложно увидеть, что в реальной противоположности переход нечто к ничто и обратно является непосредственным. В нем могут соотносится друг с другом, действительно положительное и действительно отрицательное.В то время как в логической противоположности переход осуществляется через ближайший род и он не может осуществиться если этого рода нет. Здесь есть некоторая странность, ведь в кантовской "Логике" (1800) нечто и ничто, по сути, выступают как высшие родовые понятия. Кант пишет, что "… должно быть наивысшее понятие ( conceptum summum), от которого как такового уже ничего нельзя абстрагировать, не уничтожая и всего понятия". Из этой мысли непосредственно следует, что высшее родовое понятие – это самое абстрактное понятие, а самых абстрактных понятий, по сути, названо два. Продолжим цитирование: "Абстрактнейшее понятие есть то, которое ни с одним отличным от него понятием не имеет ничего общего. Таковым является понятие "нечто", так как отличное от него "ничто", не имеющее, следовательно, ничего общего с "нечто"". Из кантовского истолкования реальных противоположностей в принципе можно сделать вывод о том, что действительное самоопределение лежит в основе формального определения, однако у Канта все несколько сложнее.
В общем-то, введение реальных противоположностей и относительного ничто в качестве философских категорий дало интеллектуальный инструментарий для осмысления мира не как некоторой умозрительной конструкции, как действительного, реального мира. Кант, противопоставляя себя предшественникам, особенно выделял свое понимание необходимости мыслить реальные противоположности. Кант в работе “О вопросе, предложенном на премию Королевской Берлинской академией наук в 1791 году: Какие действительные успехи сделала метафизика в Германии со времен Лейбница и Вольфа?”, делая критический разбор метафизических идей Лейбница, обращает основное внимание именно на это: ”... Лейбниц создал из всего так называемого метафизически дурного в соединении с добрым мир, состоящий только из света и тени, не принимая в соображение, что для появления тени в пространстве должно быть налицо тело, следовательно, нечто реальное, мешающее свету проникать в пространство. По его мнению, страдание имеет своим основанием только отсутствие удовольствия, а порок – только отсутствие добродетельных побуждений, покой двигавшегося тела – отсутствие движущей силы; так как на основании одних лишь понятий реальность = а может быть противопоставлена не реальности = в, а только отсутствию [реальности] = 0. При этом не принимается в соображение, что в созерцании, например, во внешнем априорном созерцании, а именно в пространстве, возможно противопоставление одного реального (движущей силы) другому реальному, а именно движущей силе в противоположном направлении. Аналогично этому во внутреннем созерцании могут быть связаны в одном субъекте противоположные друг другу мотивы, а познаваемым a priori следствием этого столкновения реальностей может быть отрицание“. Эти рассуждения, излагавшиеся в 1791 году, практически дословно совпадают с примерами, приводимыми для разъяснения реальных противоположностей в 1763. Можно сделать предварительное общее предположение, что рассматриваемое понимание реальных противоположностей оказало влияние на все дальнейшее философское творчество Канта.
Непосредственный переход нечто и ничто имеет своим следствием относительность положительного и отрицательного. Кант осмысливает эту относительность в нескольких ракурсах: математическом, физическом, психологическом, моральном и философском. Обратим некоторое внимание на два последних ракурса. Рассматривая моральные следствия философской интерпретации отрицательных величин, Кант вводит на первый взгляд очень странное понятие – "отрицательное благо". Он пишет: "Ошибка, в которую впадают многие философы … очевидна. Известно, что в большинстве случаев они рассматривают зло как простое отрицание, между тем как из наших объяснений явствует, что существует зло как отсутствие ( mala defektus) и зло как лишение ( mala privationis). Первое есть простое отрицание, и для полагания чего-то противоположного ему нет никакого основания; второе, напротив, предполагает положительное основание для устранения того блага, для которого имеется другое основание, и оно поэтому есть отрицательное благо. Оно гораздо большее зло, чем первое".
Введение этого странного понятия в дальнейшем дало для кантовской практической философии два важнейших следствия. Во-первых, оно дало основания для ревизии идущей от Парменида идеи о тождестве блага и бытия и тем самым делало возможным возникновение ценностного обоснования морали. Во-вторых, стало возможным пересмотреть традиционное для европейской культуры, идущее от Аврелия Августина понимание зла как отсутствия, как небытия и, соответственно, сало возможным обосновать концепцию радикального зла. Что Кант и сделал в своей работе "Религия в пределах только разума". При этом важно обратить внимание, что сам способ обоснования этой концепции включает использование понятия реального отрицания
Что касается философского ракурса осмысления реальных противоположностей, то следует обратить внимание вот на какой момент. Кант подчеркивает следующую мысль: "…всякое исчезновение есть отрицательное возникновение, т. е. для упразднения чего-то положительного, что существует, в такой же мере требуется подлинное реальное основание, как и для того, чтобы его произвести, если его [еще] нет. Мысль эта основывается на предыдущих [рассуждениях]".Ясно, что здесь речь идет о реальном возникновении и исчезновении и поэтому в его основании должно лежать не некоторое нечто, в общем-то равное нулю, а бытие, которое переходит в ничто и обратно в бытие.Но переход не делается от нечто к бытию, более того говорится, что "Мир в целом сам по себе есть ничто, разве только по воле другого он есть нечто". Получается, что воля бога творит мир, внося различие в тождество нечто. Отметим, что ближайший предшественник Канта – Лейбниц соотносил ничто лишь с уничтожением. Он писал: "Уничтожение бывает тогда, когда что-либо вследствие компенсации утрачивается. Так что вместо М — М с одинаковым правом можно было бы ставить "ничто" ( Nihil)". Как мы видим, ничто у Лейбница представляет собой пустое понятие и имеет только логический смысл, а уничтожение — просто отрицание, в то время Кант различает логическое отсутствие ( defektus, absentia) и отрицание в следствии реальной противоположности ( privatio).
Вместе с тем, обсуждая бытийную проблематику, Кант ссылается, что метафизический ракурс опыта введения в философию отрицательных величин еще не полностью ясен и продуман. В "критический период" это продумывание продолжилось, и проблема реальных противоположностей получила определенное решение: "Если реальность представляется только посредством чистого рассудка ( realitas noumenon), то не мыслимо противоречие между реальностями, т. е. такое отношение, при котором они, будучи связанными в одном субъекте, уничтожали бы следствия друг друга, так что 3 минус 3 было бы равно 0. Наоборот, реальности в явлении ( realitas phenomenon) могут противоречить друг другу, и будучи соединены в одном субъекте, одна реальность может полностью или отчасти уничтожить следствия другой, как, например, в том случае, когда две движущие силы, расположенные на одной прямой, действуют на одну и ту же точку в противоположных направлениях или когда страдание уравновешивается наслаждением". Очевидно, что смысл этого решения находится в русле базисной кантовской идеи различения вещей в себе и явлений.
В "Критике чистого разума" истолкование понятий нечто и ничто, хотя и не занимает много места, но имеет важное значение для прояснения кантовского взгляда на рефлексию как процесс, на сознание и самосознание. В данной работе можно выделить гносеологический и антропологический аспекты интерпретации ничто. Антропологический аспект обязательно должен иметься в виду, потому что, с кантовской точки зрения все философские проблемы суммируются в вопросе о том, что такое человек.
Начнем рассмотрение с гносеологического аспекта. Во-первых, следует отметить, что обсуждение этих понятий происходит в рамках объяснения деятельности рассудка, а это, прежде всего, означает, что они рассматриваются в отношении к возможному опыту, правда, находятся на самой его границе, может быть ее и очерчивают. Истолкованием ничто завершается трансцендентальная аналитика. Ничто при этом трактуется как рефлективное понятие, поскольку, приводя таблицу деления категории ничто, Кант его трактует и как Ens и как Nihil.
Возникает вопрос, как эта реальная противоположность относится к функциям рассудка в суждениях и к трансцендентальному схематизму. Кроме того, поскольку анализ "нечто" и "ничто" завершает рассмотрение рассудка, то он вроде бы должен как-то субсуммировать это рассмотрение, несмотря на кантовское замечание о том, что этот анализ не имеет особенно важного значения.
Кант выводит структуру отношений Ens и Nihil из порядка категорий, хотя логичней было бы предположить, что родовое понятие придает форму видовому понятию. Ведь сам Кант полагает, что Ens и Nihil — это высшие понятия, значит, они должны придавать форму всем остальным. Он пишет: "Высшее понятие, с которого обычно начинают трансцендентальную философию, есть деление на возможное и невозможное. Но так как всяким делением предполагается уже разделенное понятие, то необходимо допустить более высокое понятие; и это есть понятие о предмете вообще (взятом проблематически, без решения вопроса о том, есть ли этот предмет что-то или он ничто)".
Итак, высшее понятие суть понятие о предмете вообще. Но сам кантовский смысл термина "предмет" предполагает, что находится в границе опыта и мыслится рассудком, а не разумом. Предметы — это представления "…которые, поскольку они соединены и определены в этих отношениях (в пространстве и времени) по законам единства опыта, называются предметами". Кроме того, Кант делит понятия на эмпирические и чистые. Чистые понятия являются идеями, выходящими за пределы возможного опыта, но понятие о предмете вообще, вряд ли, с кантовской точки зрения можно назвать идеей, значит, рассуждая от противного, это понятие вроде бы должно быть в пределах опыта. Но поскольку у него нет признаков и, следовательно, его нельзя представить, то получается некоторое противоречие.
На странности поведения этого высшего понятия можно указывать и далее. Если оно есть ничто, то ему, в принципе, нет места в пределах опыта, поскольку "…в опыте не может быть ничего, что доказывало бы наличие пустоты ( vacuum) или допускало бы ее хотя бы только как часть эмпирического синтеза". С другой стороны, если оно представляет собой нечто, то его можно включить в непрерывность опыта. Однако оно есть и Ens и Nihil, одновременно оно представляет собой ту постоянно колеблющуюся границу, которая, ка это будет видно из дальнейшего изложения, отделяет сознание от самосознания и, конечно их соединяет. При этом, что самое главное, происходит простейшее сравнение и рефлексия этого сравнения, дающая элементарную определенность.
У Канта трансцендентальная рефлексия предшествует логической рефлексии. Прежде чем познавать предметы требуется прояснить характер познавательного действия. Он пишет: "Трансцендентальная же топика содержит не более чем четыре приведенные рубрики всякого сравнения и различения, отличающиеся от категорий тем, что они показывают не предмет согласно тому, что составляет его понятие (величина, реальность), а только сравнение представлений, предшествующих понятию о вещах. Но это сравнение требует, прежде всего, рефлексии, т.е. определения того места, куда следует отнести сравниваемые представления вещей; мыслятся ли они чистым рассудком или даны в явлении чувственностью". При этом, из четырех пар рефлективных определений (тождество и различие, согласие и противоречие, внутреннее и внешнее, материя и форма) самую важную роль играет пара "материя и форма". Она лежит в основе всей другой рефлексии, ибо в ней соотносится определяемое и определяющее. Кроме того, она имеет выраженный модальный характер, поскольку определимо лишь то, что возможно, т. е. то, что можно созерцать во времени как некоторую определенность.
Поскольку материя и форма должны полагаться в некотором единстве, постольку должна идти речь и о содержательной определимости как таковой или, как пишет Кант, о принципе полного определения. С точки зрения логики полная определяемость основана на законе исключенного третьего. Но "…принцип полного определения касается содержания, а не только логической формы". Чтобы сделать полное определение содержательным Кант проводит очень существенное различие между логическим утверждение и отрицанием и трансцендентальным утверждением и отрицанием. Эта последняя противоположность является реальной противоположность, конечно, с учетом того, что в "критический период" все предметы стали подразделяться на phaenomena и noumena. В "Критике чистого разума" трансцендентальное утверждение и отрицание обрисовано очень четко: "Трансцендентальное же отрицание обозначает небытие само по себе, которому противополагается трансцендентальное утверждение, высказывающее нечто такое, понятие чего уже само по себе выражает бытие и потому называется реальностью (вещностью), так как только на основании этого утверждения и насколько оно простирается предметы суть нечто (вещи), тогда как противоположное ему отрицание означает только отсутствие, и там, где мыслится только это отрицание, представляется устранение всякой вещи. Нельзя мыслить отрицания определенно, не полагая в основу противоположного ему утверждения". Из этого утверждения, видимо, можно сделать вывод, что в основе определяемости лежит взаимопереход Ens и Nihil.
С этим связано также и то, что Кант обосновывает различение отрицательных и бесконечных суждений. В бесконечных суждениях отрицание трактуется как положительное действие и, именно, как положительное действие оно может быть основанием определения. Приведем очень значимое место из кантовской "Логики": "Хотя исключение есть отрицание, но все-таки ограничение понятия есть положительное действие. Поэтому границы являются положительными понятиями ограниченных предметов". Думается, что значимым это место является потому, что в нем выражен пока еще неясный абрис гегелевской идеи отрицания отрицания как полагающего отрицания.
Кант объясняет принцип полного определения при рассмотрении трансцендентального идеала и поэтому рассмотрение имеет гипостазированный характер. Но "устранение всякой вещи" с кантовской точки зрения, может мыслиться и в трансцендентальном единстве апперцепции или Я и тогда взаимопереход Ens и Nihil можно рассматривать как отношения сознания и самосознания.
В своем гносеологическом моменте самосознание выступает как понятие "Я мыслю" и поскольку о нем ничего нельзя высказать, то оно понимается как ens rationis, т. е. как пустое понятие без предмета, а значит, оно представляет собой ипостась ничто. Однако, эта ипостась ничто играет очень важную роль в структурировании сознания. Кант пишет: "Не трудно заметить, что оно служит связующим средством для всех понятий вообще, стало быть, и для трансцендентальных; следовательно, оно всегда входит в состав трансцендентальных понятий и потому также трансцендентально, но не может иметь особого обозначения, так как служит лишь указанием на то, что всякое мышление принадлежит сознанию". Можно сказать, что понятие "Я мыслю" указывает границы того, что может быть объектом, что может быть объективно определяемым.
Понятно, что, говоря о самосознании, о Я невозможно указать лишь на его логическую составляющую "Я мыслю", ведь Я еще и существует как реальный человек, как индивидуум, обладающий самосознанием. И этот реальный человек говорит о себе: "Я существую". Эта составляющая Я также необходима, как и мышление. Причем необходимость наличия этих двух моментов в действительном Я была осознана еще до Канта.
Для Нового времени характерны два основных подхода к осмыслению отношения всеобщего и индивидуального моментов в человеке. В 1747 году Ламетри издает книгу под названием "Человек-машина", в которой индивидуально-телесная сторона человека рассматривается как основная. Напротив, Декарт в своем знаменитом основоположении "Я мыслю, следовательно, существую" провозгласил первенство интеллектуального в человеке.
Есть авторы, которые считают, что Кант идет вслед за Декартом в понимании отношения мышления и существования в человеке. Например, Хольц Г. пишет: "С другой стороны, вслед за Декартом первую эмпирическую достоверность Кант находит в "Я мыслю", сопровождающим все наши представления и вследствие этого перестраивающем единство многообразия, т. е. мир, на идеалистический лад, поскольку это "Я мыслю" понимается как априорная предпосылка единства мышления".
Это далеко не так. Анализ отношения "Я существую" к "Я мыслю" данный в "Критике чистого разума" весьма показателен. С точки зрения исследуемой темы он очень интересен. Кант пишет: "Положение я мыслю есть, как уже сказано, эмпирическое суждение, содержащее в себе утверждение я существую. Но я не могу сказать все мыслящее существует, ведь в таком случае свойство мышления сделало бы все существа, обладающее им, необходимыми существами. Поэтому утверждение я существую не может считаться выводом из положения я мыслю, как это полагал Декарт… а представляет тождественное с ним суждение. Оно служит выражением неопределенного эмпирического созерцания, т. е. восприятия (стало быть, оно показывает, что в основе этого суждения о существовании уже лежит ощущение, которое, следовательно, принадлежит чувственности), однако предшествует опыту, который должен определять объем восприятия посредством категории в отношении времени; поэтому существование есть еще не категория, так как категория относится не к неопределенно данному объекту, а только к такому объекту, о котором мы уже имеем понятие и хотим знать, существует ли он также вне этого понятия или нет. Неопределенное восприятие означает здесь только нечто реальное, данное лишь для мышления вообще, следовательно, не как явление и не как вещь в себе (ноумен), а только как нечто действительно существующее и обозначаемое в качестве такового в суждении я мыслю. Ибо следует заметить, что, называя положение я мыслю эмпирическим, я не хочу сказать, будто Я в этом суждении есть эмпирическое представление; скорее оно имеет чисто интеллектуальный характер, потому что принадлежит к мышлению вообще. Однако без всякого эмпирического представления, служащего материалом для мышления, акт я мыслю не мог бы иметь место, и эмпирическое служит лишь условием для приложения или применения чистой интеллектуальной способности". Данное рассуждение интересно, прежде всего, тем, что положение "я существую" предполагает некоторое непосредственное созерцание не тождественное ни созерцанию пространства, ни созерцанию времени. Оно находится в основании того и другого. Без него действительность мышления не имела бы места. Тем самым Кант находится на точке зрения противоположной Декарту. Существование я, как некое созерцание, по его мнению, только эксплицируется в акте мышления, но никак не следует из него.
Индивидуум, с кантовской точки зрения, чувствует себя непосредственно, но полагает единство своего чувства, уже в общем виде, посредством суждения "я существую". Самочувствование, ведь, является исходной ступенью самосознания. Непосредственность самоощущения не может быть дана в понятии, поэтому Кант и говорит, что низшего видового понятия ( conceptum infimum) не существует.
Собственно, поскольку "Я существую" — это и единичное полагание, и созерцание, то в принципе, оно может быть как утвердительным, так и отрицательным. Положительное созерцание "Я существую" хотя и положительно, но само по себе оно пусто, поэтому его можно также истолковать как реальную ипостась ничто. Оно является ens imaginarum (пустое созерцание без предмета), но, тем не менее, это созерцание реально. Кант же противопоставляет пустому созерцанию пустой предмет понятия
Однако важно, что Кант, в отличие от Декарта, истолковывает "Я существую" и как созерцание — это позволяет утвердить реальность действительного индивидуума, а не выводить ее из общего. Исходя из этого, момент реального, требуется осмыслить столь же фундаментальным, как и момент идеального. Тем самым возникает, в том числе, и потребность в новом истолковании человека и закономерно, что появление современного проблемного поля философской антропологии связывается с именем Канта.
Заметим, что кантовское понимание бессмертия, — скорее созерцание "Я существую" представляемое в бесконечном времени, а не полагание души как сущности.
Думается, непосредственное созерцание индивидуального существования имеет и моральный аспект. Анализируя понятие себялюбия, Кант пишет, что существует максима себялюбия безусловного удовольствия от самого себя, независимо от выгоды или убытка следствий поступка. Это прямое удовольствие индивидуальной самодостаточности от простого и непосредственного "я есмь", Оно как бы абсолютно обособляет индивидуума и является корнем радикального зла. Сама же мысль о радикальном зле, не соответствует традиционному для европейской морали истолкованию бытийного отношения добра и зла.
Тождество "я существую" и "Я мыслю" это не просто тавтология "Я есть Я", с одной стороны, в ней осуществляется переход от единичного к общему и обратно. Кант исследует этот переход в трансцендентальной схеме времени. С другой стороны, поскольку это тождество высказано, а значит и осознано, то оно должно иметь в себе и различия. И если апперцепция направлена на один момент, то другой остается как бы "в тени" и наоборот. Но это не просто интеллектуальный пинг-понг — сравнение и рефлексия Ens и Nihil должна лежать в основе деятельности сознания и самосознания. Кант исследует этот переход также в трансцендентальной схеме времени, т. е. с точки зрения сознания. В дальнейшем И.Г. Фихте будет рассматривать его с точки зрения самосознания, а Г. Гегель объединит оба направления рассмотрения.
Лао-цзы Дао дэ цзин.// Древнекитайская философия. Собрание текстов. В 2 т. Т.1. С.128.
Жучков В.А. Из истории немецкой философии XVIII века. Предклассический период. От вольфианской школы до раннего Канта. М., 1996. С. 193.
Кант И. Критика чистого разума.// Кант И. Соч.: В 6 т. Т.3. М., 1964. С. 287.
Кант И. Опыт введения в философию понятия отрицательных величин. // Кант И. Соч.: В 6 т. Т.2. М., 1964. С.86.
Кант И. Логика. // Кант И. Трактаты и письма. М., 1980, С. 401.
Там же. С.399.
50 Кант И. О вопросе, предложенном на премию Королевской Берлинской академией наук в 1791 году: Какие действительные успехи сделала метафизика в Германии со времен Лейбница и Вольфа? // Кант И. Сочинения: В 6 т. Т.6. М.: Мысль, 1966. С. 218
Кант И. Опыт введения в философию понятия отрицательных величин. // Кант И. Соч. Т. 2. С. 97.
См. Кант И. Религия в пределах только разума. // Кант И. Трактаты и письма. М., 1980, С.93.
Кант И. Опыт введения в философию понятия отрицательных величин. // Кант И. Соч. Т. 2. С. 105-106.
Там же. Т.2. С. 114.
Лейбниц Г. В. Не лишенный изящества опыт абстрактных доказательств. // Лейбниц Г. В. Сочинения. В 4 т. Т. 3. М., 1984. С. 634.
Кант И. Критика чистого разума. Т.3. С. 317.
Кант И. Критика чистого разума. Т.3. С. 334.
Там же. Т. 3 С. 453.
Там же. Т. 3 С.291.
Кант И. Критика чистого разума. Т.3. С. 320.
Там же. Т. 3. С 504.
Кант И. Критика чистого разума. Т.3. С. 505 - 506.
Кант И. Логика. // Кант И. Трактаты и письма. М., 1980, С.406.
Кант И. Критика чистого разума. Т.3. С. 368.
Хольц Г. Об аналогиях опыта у Канта// "Критика чистого разума" Канта и современность / В. А. Штейнберг, Т. И. Ойзерман, М. Бур и др. Рига: Зинатне, 1984. С. 52 .
Там же. С.383.